Игорь Мирошников
Рассказ из цикла «Исповедь охотника»
Сегодня субботнее солнечное летнее утро. По плану — у меня и моего друга Сергея Мокроусова — рыбалка. Мы идём по берегу. Тайга начинает просыпаться. Какие красивые облака: белоснежные, с перламутровым оттенком! А вон те дальние три облака похожи на огромные белые лилии, медленно плывущие по прохладной синеве неба. Сейчас они даже и не плывут, так как нет и лёгкого ветерка. Они просто застыли на одном месте от восхищения, глядя на своё отражение в зеркале реки. А что? Красавицы и должны часами вертеться перед зеркалом, наслаждаясь собственным очарованием.
Да и сама река как будто бы ещё не совсем проснулась – течение сейчас кажется каким-то вялым, неторопливым, чем днём. Может, она сейчас досматривает свой чудесный сон и не хочет его покидать, в отличие от двух неугомонных мужиков. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что наша неугомонность продиктована невесёлой жизненной реальностью.
В посёлке многие занимаются охотой и рыбалкой. Это жизненная необходимость – время послевоенное, с продовольствием пока туговато. Поэтому надо промышлять. Неписаный закон очень простой – на свою семью добыл необходимый минимум, всё, что свыше — раздаётся соседям.
Знаем мы несколько беспроигрышных мест на реке, где и отдохнёшь душой, и рыбы наловишь. Вот на одно такое рыбное место я с Серёгой и отправился. Оно находилось в трёх километрах от посёлка. Настроение замечательное!
Через триста метров река делала резкий поворот вправо. Дойдя до этого места, мы тоже завернули за высокую кручу берега. То, что мы увидели метрах в пятидесяти впереди, заставило нас даже немного сбавить шаг.
На берегу вокруг небольшого костра сидели три охотника с ружьями. Метрах в двадцати от честной компании сидел медвежонок, привязанный за лапу к большой коряге. К другой была привязана верёвка, которую постоянно натягивал на себя или резко дергал один из охотников. Медвежонок после каждого такого рывка начинал жалобно голосить.
Охотники прибыли сюда на двух лодках и не были нам знакомы. Ненашенские значит. Какая нелёгкая занесла сюда эту странную компанию? Всем троим, на вид, было немного за сорок. Хмурые лица, глаза с неотрывной пристальностью внимательно изучают нас. У одного из троих был особенно неприятный взгляд – он смотрел, не мигая, исподлобья. Казалось, что он пытается тебя просверлить своими недружелюбными глазами. Он относился к той категории людей, которые любят уставиться на другого человека и подолгу его бесцеремонно разглядывать. Так и хочется спросить в таких случаях: «Я что, живописное полотно в картинной галерее, что ты на меня так нагло пялишься?» Это он постоянно дёргал верёвку, причиняя медвежонку боль. И, как видно, это занятие доставляло ему удовольствие, на его лице появлялась улыбка.
Мы подошли и первыми поздоровались. Серёга с напускным простодушием сказал: «Весело у вас тут, мужики, прям настоящий цирк шапито. Развлекуха, да и только».
Они тоже с нами поздоровались, и тот, который всё мучил медвежонка верёвкой, с нескрываемой иронией ответил: «В цирке шапито представление происходило под шатром или средних размеров палаткой, а у нас тут спектакль под открытым небом. Но настоящий цирк начнётся, если сейчас вдруг появится медведица. Уж тогда точно — не зевай, а то каюк наступит мгновенно. Зверь в ярости беспощаден».
Другой охотник добавил: «Да этот малой сам приблудился к нашему посёлку. Как он мог отбиться от матери? В толк не возьму. Обычно медведицы бдительно следят за своим потомством. Да что гадать — мало ли что там могло приключиться. Это тайга, и в ней всякое бывает.
Заказ на медвежатину поступил из города – нормальные деньжата за это готовы заплатить. Один мой знакомый подогнал нам клиента, ну а мы что? Мы, конечно же, согласились – денег лишних не бывает. Только вот по тайге мотаться сейчас что-то не очень охота. А здесь вот подвернулся более простой вариант. Некуда ей деваться, всё равно скоро выйдет: – мать есть мать!»
Теперь мне в полной мере стал понятен простой и коварный план этой троицы. Медвежонок служил надёжной приманкой для медведицы. Стояла летняя безветренная погода, и жалобное порыкивание разносилось достаточно далеко по тайге, тому же способствовало открытое пространство русла реки.
И расположилась компания грамотно — костёр развели на песчаном берегу, точнее, это была небольшая полоса, которая упиралась в примерно десятиметровый крутой обрыв, заросший сверху кустарником, берёзами и елями. Влево и вправо весь берег реки — как на ладони. Появись медведица, и она сразу же станет идеальной мишенью для стрелков.
Да и появиться из тайги она могла примерно метрах в шестидесяти от стоянки охотников – там берег был пологим и не таким высоким, как здесь. Добраться стремительно до самих стрелков она бы тоже не успела – здесь три ружья, а значит, шансы поквитаться с обидчиками её медвежонка равны нулю.
В эту минуту моё внимание почему-то привлекла божья коровка, которая медленно ползла по рукаву тёмно-зелёной куртки к кисти руки, которая продолжала методично дёргать верёвку. Через короткие отрезки пути она останавливалась, приподнимала крылышки, готовая в любую секунду взлететь. Но потом, видно, передумав, складывала крылья и начинала двигаться дальше по намеченному пути. На тёмно-зелёном материале это маленькое оранжевое чудо демонстрировало всю свою природную красоту.
Может, она наивно думала, что вот сейчас она окажется на тыльной стороне ладони этого великана. Он, увидев её, удивится и одновременно восхитится её красотой, а посему, вполне возможно, перестанет дёргать эту злополучную верёвку.
Но не тут-то было! Как только божья коровка вылезла на запястье руки великана, он, увидев ее, сморщился, нахмурился и, сделав глубокий вдох, изо всей силы своих богатырских лёгких дунул на оранжевую красотку. Всё! Маленькое чудо улетело – осталась только неуёмная рука, которая, как заведённый механизм, совершала одно и тоже движение, которое я про себя назвал дергатнёй.
Всё, что произошло в следующие 15 секунд, носило такой стремительный характер, что степень драматизма и опасности ситуации для всех присутствующих лиц я смог в полной мере оценить позже. Стоящий рядом Серёга вдруг почему-то поднял голову и посмотрел вверх. Его лицо мгновенно исказилось от ужаса. Он молниеносным движением вцепился в моё предплечье и резко рванул меня вправо, одновременно крикнув изо всей силы: «Берегись!»
Бросив взгляд назад, я и сам ощутил в душе холод смертельной опасности. На то место, где только что стоял я, «приземлилась» разъярённая медведица. Она стремительно скатилась на спине по почти отвесному обрыву к стоянке охотников-экстрималов. Да! Если бы не Серёга, я был бы уже в мире ином.
Отбегая, мы видели, что для тех трёх охотников, сидевших у костра, появление медведицы было полной неожиданностью. Двое от испуга упали навзничь, выронив на траву ружья. Затем мгновенно вскочили и бросились бежать к лодкам. Тот охотник, который всё дёргал верёвку, тоже от страха вскочил, уронив лежавшее на коленях ружьё, и оно упало в костёр. Он бросился вслед за товарищами, но коварная медведица, совершив дугообразное движение лапой сверху вниз, вцепилась когтями в его куртку. Обидчику медвежонка повезло, у него рукава были расстёгнуты, а посему, рванувшись в сторону берега, он буквально вынырнул из своей одёжи. Медведица мгновенно разорвала куртку в клочья.
Охотники прекрасно знали, что медведи — отличные пловцы. Спастись от них на земле, на дереве и в воде — сомнительная затея. Охотники стремительно запрыгнули в одну из лодок. Изо всей силы оттолкнулись багром от берега и, заведя мотор, рванули к противоположному берегу.
Медведица, добежав до кромки воды, остановилась. Сбежавшая с поля боя троица уже не представляла для неё опасности. Оставались только мы! Она повернула голову в нашу сторону и, замерев, неотрывно смотрела на нас, решая, что делать дальше. Серёга, держа наготове ружьё, полушёпотом сказал: «Неужели бросится дурёха? Ведь мы можем от неё и не убежать, а тогда придётся стрелять. Рассвирепевший зверь вдвойне опасен».
Но медведица оказалась вовсе никакой не дурехой, а вполне даже умной особой. Она видела, что у каждого из нас ружьё. И если бы нам так уж хотелось её пристрелить, мы бы это уже сделали.
В следующую секунду она сорвалась с места и стремительно помчалась к медвежонку. Оказавшись около него, она первым делом разорвала верёвку, которой её малыш был привязан к большой коряге. Веревка лопнула как паутинка. И вот спасённый медвежонок вместе со своей отважной матерью быстро приближается к пологому берегу, за которым начинается спасительная тайга. Удаляясь от нас, медведица раза три оглянулась в нашу сторону, как будто бы ещё сомневаясь в нас.
Я, махнув в сторону медвежьего семейства, с улыбкой сказал Сергею: «А ведь она умница, но всё ещё нас побаивается — вон как оглядывается. Ты, мамаша, хоть и умная, но одну истину всё же не уразумеешь — все люди разные. Но в любом случае — хороша чертовка! Как использовала красиво эффект внезапности. И учла, что склон не совсем отвесный, а под небольшим уклоном. И что движение при спуске будет против шерсти, а это хоть и небольшое, но притормаживание. И ведь самое главное — напала оттуда, откуда три опытных охотника ее совсем не ждали. Всю свою материнскую смекалку она проявила ради спасения своего малыша. Мать есть мать!»
Серёга, расплывшись в улыбке, с хитрецой в голосе сказал: «Юра, сдаётся мне, что эти слова я уже где-то слышал»?!»
Мы оба от души рассмеялись и пошли дальше своей дорогой.
